Фото: руководитель Института Пушкина Андрей Красноглазов

В Таллине 5 марта были вручены первые в истории Эстонии пушкинские премии за вклад в развитие в стране русского языка.

Лауреатами стали двое преподавателей-русистов из эстонской и русской школ — Алла Шевелкина из Тартуской гимназии и Алла Беленкова из Таллинского Линнамяского лицея. Премия была учреждена по инициативе профессора Института Пушкина — ведущего языкового центра Эстонии по обучению русскому языку.

О проблемах сохранения и развития русского языка за рубежом «Росбалту» рассказал доктор философских наук, профессор, руководитель Института Андрей Красноглазов.

Росбалт:

— Несмотря на то, что использование русского языка ограничивается даже на уровне законодательства как в Таллине, так и в Риге и в Вильнюсе, сегодня там можно практически свободно общаться по-русски. Почему? Может, это просто инерция со времен СССР?

— Если говорить о Прибалтике, то во всех трех республиках ситуация с положением русского языка разная. Причин тому много — и политических, и социальных, и лингвистических.

Так, в Латвии переход школ на государственный язык произошел резко и сразу. В Эстонии это происходит постепенно и плавно. С другой стороны, в Латвии не случилось такого социального коллапса, как «бронзовые ночи» в Эстонии — обострения отношений между языковыми, если можно так выразиться, общинами.

Однако с лингвистической точки зрения в прибалтийских республиках русский язык представлен в трех основных ипостасях: русский как родной (для русскоговорящих, в русских школах), русский как иностранный (т.е. в национальных эстонских, латвийских, литовских школах и для иностранцев) и русский для детей соотечественников в национальных школах (эта ипостась возникла после распада СССР).

Помимо чисто прагматической — коммуникативной — функции, русский язык в Прибалтике является и хранителем целого пласта совместных исторических достижений Германии, которая долго доминировала в этом регионе, России и тех государств, которые столетиями были в ее составе.

Эти многочисленные достижения были сделаны в самых разных областях. Касательно Эстонии достаточно вспомнить имена Крузенштерна и Беллинсгаузена, которые родились и окончили школу в Эстонии, а затем стали великими русскими мореплавателями.

Таким образом, налицо ценность языка как геополитического объединяющего фактора. А потому не может не беспокоить постоянное сужение русскоязычного пространства, которое ведет к культурной ассимиляции и организационной дезинтеграции зарубежных русских — носителей этого языка, способных к его творческому развитию. Понятно, что это процесс во многом неизбежный.

Так случилось с потомками русских иммигрантов послереволюционного периода, многие из которых уже не владеют русским языком. Однако мы должны всячески сопротивляться процессу культурного и лингвистического нивелирования, поддерживая и, по возможности, развивая русский язык не только как средство этнического, но и межнационального общения. Это вписывается и в рамки различных европейских хартий. Ведь сохранение и поощрение многоязычия — это неотъемлемая черта любого цивилизованного государства.

Р.- То есть русский язык сегодня занял место немецкого и стал естественным, историческим, региональным языком Прибалтики?

— На самом деле, это произошло еще во времена Петра I. Ведь именно тогда Прибалтика отошла к России. И сейчас в качестве «русского как иностранного» (РКИ) русский язык является транслятором культурных ценностей в Прибалтике и ином зарубежье. Как правило, он изучается как второй иностранный язык.

По данным Министерства образования и науки Эстонии, еще в 2002 году русский язык как иностранный обогнал по популярности немецкий, уступив первенство лишь английскому. Такая ситуация сохраняется и сейчас. В эстонских школах русский язык в качестве иностранного изучают около 70% школьников.

Интерес к русскому языку у титульной нации связан, прежде всего, с политикой работодателей. Практически любой из них требует обязательного знания, наряду с английским, русского языка. Это легко понять, если учесть, что, например, в Таллине живут около 40% людей, говорящих на русском языке, которые являются потребителями товаров и услуг. Подобная ситуация, как следует из СМИ, и в других прибалтийских республиках.

Мониторинг, постоянно проводимый Республиканским советом по русскому языку при Институте Пушкина, показывает, что в реальной жизни русский используется практически во всех сферах жизни общества. Его учат все социальные категории — от продавца в «Макдоналдсе», до чиновников министерств.

В бизнесе учат целыми фирмами. Мотивация самая различная: от «хочу общаться с русскими друзьями» до «хочу читать русские книги, так как на русский быстро переводят все самое лучшее западное, да и сами русские пишут отличную научную литературу — ее много, в России она дешевая и доступная».

Таким образом, мы можем констатировать, что интерес к русскому языку в Эстонии чисто прагматический, он изучается как язык бизнеса, язык клиента, и меньше — как язык познания культуры. И чем экономически мощнее страна языка, тем больше мотивации к его изучению. А Россия сейчас на подъеме.

При этом не важен документ, удостоверяющий знание — важен сам практический навык. Практически никто из слушателей языковых курсов Института Пушкина не желает сдать экзамен и получить государственный сертификат РФ (TORFL). И это несмотря на очевидную потребность иметь такой документ в связи со вступлением Эстонии в ЕС и введение языковых паспортов.

Р.- Несмотря на эту почти радужную ситуацию с русским как иностранным, много говорится о проблемах русского как родного. А ведь именно совместное проживание с носителями русского — основной стимул к его изучению в Прибалтике…

— В качестве родного языка русский выступает, прежде всего, хранителем и транслятором культурного наследия среди самих русскоговорящих. И так, как в метрополии, он не будет поддерживаться нигде. В любом другом месте это всегда язык национального меньшинства.

После распада СССР создалась совершенно уникальная геополитическая ситуация, когда огромное количество компактно проживающих русских и русскоговорящих людей оказалось за пределами России. И объединять их в этой ситуации стало, прежде всего, чувство национальной идентичности, главной составляющей которого является русский язык.

Без преувеличения можно сказать, что русский язык, как и сам Пушкин, по выражению Аполлона Григорьева, — «это наше всё». К сожалению, у прибалтийских русских (как и у европейских вообще) идет активная социолингвистическая коррозия, засорение языка — как в письменной, так и в вербальной форме.

Р.- То есть в то время, когда коренные народы Прибалтики усиленно учат русский, русские его забывают? В чем причина?

— Главная причина – оторванность от этнической родины. И потому мы должны заботиться о сохранении образования на русском языке. В первую очередь, это относится к школам. В 2007 году начался частичный переход русских гимназий на эстонский язык обучения. Вопрос, который видится стержневым — кадровый. Для родителей главное, чтобы не пострадало качество образования, чтобы дети выходили из гимназии не только хорошо знающими государственный язык, но и хорошо образованными людьми.

К сожалению, работа с русскими школами осложняется пассивностью и запуганностью большинства учителей. Многие профессионалы боятся, по политическим причинам, высказывать свое мнение из-за возможных неприятных последствий.

Давно не ведется подготовка преподавателей для русских школ, средний возраст педагогов близок к пенсионному. Отсутствует ротация кадров — как в русских школах, так и в вузах. Практически отсутствуют специалисты высшей квалификации — кандидаты и доктора наук, т. к. защитить диссертацию на русском языке не представляется возможным.

В то же время, российские вузы требуют с соотечественников непомерной платы, как с обычных иностранцев. Очень бы хотелось, чтобы Всемирный координационный совет соотечественников, Государственная Дума РФ обратили внимание на эту проблему. Нужна целевая программа подготовки преподавателей русского как родного в иностранной школе, нужны соответствующие учебники, программы. Создание такой специальности — современная реалия.

Р.- Известно, что плачевное положение в русских школах приводит к переходу учеников в иноязычные школы. Какие проблемы у учеников, которые получают образование на неродном языке?

— Ситуация с русскими детьми, обучающимися в эстонской школе, является архиважной проблемой.
Cегодня можно говорить о массовости этого процесса, т. к. в эстонских школах насчитывается более 5000 русскоязычных детей. И это количество постоянно растет. Беда в том, что такие дети прекрасно говорят по-русски, но при этом, как правило, не умеют читать и писать на родном языке.

Они не имеют элементарных знаний по родной культуре и истории. И это вполне объяснимо — ведь в эстонской школе нет уроков русского языка как родного, русский изучается как иностранный. Другими словами, его начинают учить с алфавита. К сожалению, многие родители не понимают опасности, а на государственном уровне эта проблема никак не решается.

А потому неоходимо создание крепких русских воскресных школ, в которых такие дети смогут изучать родной язык, историю и культуру. Такая школа создана несколько лет назад при Институте Пушкина, и количество детей в ней растет из года в год.

Р.- То есть проблема сохранения русского языка среди русских Прибалтики связана исключительно с образовательными проблемами?

— Не совсем так. Существование полнокровного русскоязычного зарубежного сообщества невозможно без воспроизводства интеллектуальной и творческой элиты. Другими словами, без воспроизводства элиты русского населения российского зарубежья все попытки сохранить его как часть Русского мира обречены. Выявление и поддержка творческих личностей – одна из самых насущных задач.

Качественная литература и публицистика, развитие методической мысли являются системно значимыми факторами в деле сохранения и развития русского языка, литературы, культуры. Главной задачей профессиональных и общественных организаций русистов в этом направлении должно стать сохранение целостного русскоязычного лингвистического, культурного и образовательного пространства.

Поэтому сегодня русист в Прибалтике — не просто ученый или преподаватель, ситуация обязывает его быть еще и общественным деятелем, активным членом русской общины. К сожалению, вопрос русского языка слишком политизирован — не по воле самих русистов.

Беседовал Дмитрий Кондрашов.

ОТ РЕДАКЦИИ САЙТА.

Положение, в котором оказалась русскоязычная 60-тысячная часть населения нашей Клайпеды:

-без городской газеты на русском языке,

-с сокращением преподавания на родном языке всех предметов в школах с русским языком обучения,

-при отсутствии возможности получить высшее образование на русском языке, чтобы впоследствии заменить в школах своих стареющих преподавателей, —

т р е б у е т принятия каких-то мер для отстаивания своих интересов в рамках Закона Литовской республики о национальных меньшинствах.

К сожалению, пока что учителя школ с русским языком обучения участвуют вместе с коллегами литовских школ в забастовках с требованиями повышения заработной платы…

Не мешало бы им подумать и о том, что ждет их в недалеком будущем.